Ей тяжело было сознавать, что он упорствует в своих заблуждениях и выглядит человеком, случайно попавшим на такой высокий пост. За этот пост он держится изо всех сил, и чем сильнее держится, тем меньше у него возможностей его сохранить.

Раньше Катю только забавлял его канцелярский педантизм, теперь он уже ей не казался таким невинным. За каждым словом, выражением, знаком препинания для Леднева стояла целая система служебных взаимоотношений. Главное – не быть битым, не попасть в историю, не иметь пятна, обладать безупречной биографией, главное – «как мы будем выглядеть». Он искрение считал свою репутацию чем то вроде государственной ценности.

Для Леднева было бы лучше, если бы его назначили на практическую работу, начальником какого-нибудь небольшого порта, где он хлебнет горя и поймет, что такое настоящая жизнь. Катя все время возвращалась к этой мысли. Но высказать ее Ледневу не могла.

Леднев сам заговорил с ней.

После какого-то совещания в пароходстве Леднев подчеркнуто официальным тоном предложил Кате задержаться. Катя пересела в кресло у его стола.

Некоторое время Леднев молча, не глядя на Катю, перебирал бумаги, приводил в порядок стол после совещания. Уборщица выносила стулья, боком протискиваясь в узкий проем двери. Вера Всеволодовна, секретарь Леднева, с секретарской педантичностью разглаживала каждую бумажку и, просмотрев ее, отправляла в корзинку. Потом в последний раз обвела комнату внимательным взглядом квалифицированной секретарши – строгим, бесстрастным, не видящим ничего, кроме того, что ей полагается видеть. Наконец вышла и она.

– Вот что, Катюша, я хотел тебе сказать, – начал Леднев. – Допустим, и работник я плохой, и перестраховщик, и очковтиратель. Но ты меня полюбила как человека или начальника пароходства? А если бы, допустим, был бы я агрономом? Тогда мои деловые качества тебя бы не касались, ты бы просто о них не знала, все было бы хорошо и прекрасно. Значит, беда в том, что мы служим в одном ведомстве?

– Не знаю, Костя, не знаю, – устало ответила Катя. – Что было бы, если бы… Я не могу так рассуждать. Случилось, что мы работаем вместе. Ты весь передо мной. Как я могу уйти от какой-то стороны твоей жизни? Ведь это и моя жизнь.

– Ну-ну, – примирительно сказал Леднев, – не раздражайся. Я все же начальник пароходства, имею право задавать тебе вопросы, тем более служебные, а?