Он оборвал меня:

– Ты не знаешь, кто и что докладывал. И не должен знать, запомни! Можешь представить решение трибунала о снятии судимости?

– Хоть завтра.

– Приноси.

Я тут же пошел к маме. Справка из Военного трибунала была зашита у нее в подушке, чтобы не забрали при новом аресте. Но отдавать ее Суркову я не собирался. Отправился в ближайшую нотариальную контору – снять и заверить копию. Увидев в справке статью 58-10, нотариус мне тут же отказала: «Мы таких справок не заверяем». Помотался я по Москве от одного нотариуса к другому, никто не хочет заверять. На следующий день поехал на улицу Кирова в нотариальную контору номер один. Долго ждал очереди к главному нотариусу Москвы. Наконец вошел в его кабинет, положил перед ним справку, попросил снять копию и заверить.

Он прочитал, поднял на меня глаза, долго смотрел.

– Мне что-то ваше лицо знакомо… – И неожиданно улыбнулся: – Я купил внуку книгу «Кортик», там не ваш ли портрет?

– Мой.

– Сколько копий вам надо?

Я не был готов к такому вопросу, ответил наобум:

– Три.

От нотариуса поехал в Союз и передал Суркову копию справки.

О том, что произошло на заседании Совета Министров, я все-таки узнал. История эта тогда широко распространилась в московских литературных кругах по правилам «испорченного телефона», обросла домыслами и небылицами, во времена гласности писатель Юлиан Семенов опубликовал ее в совершенно искаженном виде. Мне эту историю тоже передавали в разных вариантах, я отобрал единственный соответствующий истине, услышанный мной лично от тех, кто присутствовал на заседании.

Председательствовал Сталин. В зале среди прочих находились поэт Николай Тихонов – председатель Комитета по премиям и поэт Алексей Сурков – секретарь Союза писателей.

Сталин, зачитывая список, останавливался после каждой фамилии, давая возможность членам правительства высказать замечания. Если замечаний не было, читал дальше. Итак – проза. Премии первой степени – Гладков, Николаева, вторая степень – Рыбаков: «Водители»… Замечание делает сам Сталин:

– Хороший роман, лучший роман минувшего года.

Сурков подмигивает Тихонову: сейчас роман переведут на премию первой степени.

Однако Сталин посмотрел в какую-то бумагу…

– А известно ли товарищам, что Рыбакова исключали из партии и судили по пятьдесят восьмой статье?

Поэт Тихонов, не медля, подставляет своего друга поэта Суркова.