Ей было его жаль, и все же она уедет.

— Я останусь в Москве, потому что мой муж занимает высокий пост? Мне стыдно так поступать, с этими людьми я проработала многие годы. И я не хочу отсиживаться в Москве. Я ведь ношу военную форму.

— Но и на мне военная форма.

— Ты руководитель союзного масштаба, твое место в Москве. А я рядовой инженер, воентехник первого ранга, мое место там, где женщины роют окопы.

Он сел рядом с ней на диван, обнял за плечи, притянул к себе:

— Варя, я боюсь за тебя, скажешь что-нибудь не то, не так, за это уцепятся, там разговор короткий: военный трибунал. Я не могу отпустить тебя.

— Я обещаю тебе ни с кем ни о чем не говорить.

Он опустился на колени, обнял ее ноги, приник к ним головой.

— Варюша, умоляю, я боюсь тебя потерять.

Она была тронута его отчаянием, погладила по голове.

— Ладно, вставай!

Он встал, машинальным движением отряхнул пыль с колен…

Варя закрыла глаза. Боже мой! В такую минуту помнит о брюках.

— Нет, Игорь, кем я буду здесь? Генеральская жена, получающая генеральский паек? Я не могу себе этого позволить. Не вынуждай меня. Клянусь, я буду там осторожной, сдержанной, осмотрительной.

И он примирился. Варя с управлением отправилась в Байдек. Ехали в товарных вагонах, хорошо оборудованных: с нарами, вагоном-кухней и медпунктом.

29

Байдек был далеко от фронта, даже немецкие самолеты не долетали. Варя работала у Телянера, составляла планы оборонительных сооружений, строили их полевые управления, участки и отряды, а ближе к Сталинграду — инженерные войска Сталинградского фронта. На рубежи, как под Москвой, Варя не выезжала.

Тыловое, в сущности полугражданское учреждение, но снабжение, жилье, обмундирование строго разделены: старший комсостав, средний, младший, вольнонаемные, рядовые. Ведущий инженер, еще не получивший звания, оказывался в худших условиях, чем какой-нибудь бездельник из политотдела.

На этой почве возникали трения, село небольшое, все живут рядом, много женщин, законные жены и незаконные. Жаловаться ходили к полковнику Бредихину, хаму и самодуру, сменившему Игоря Владимировича на посту начальника управления. Разговаривая с подчиненными, Бредихин недовольно выпячивал губу, нетерпеливо постукивал указательным пальцем по столу, мол, короче, короче.

И только с Варей он держался как бы на равных, как со «своей», старался расположить к себе, проявлял заботу и начальнику АХО приказал ее опекать. Его глупые шутки Варя выслушивала с непроницаемым лицом, Бредихин был ей противен, унизительны его внимание, типично «их» партийная доверительность. Он, болван, ничего не замечал.