Открывается калитка, стоят два парня. Таня выходит к ним. Называют себя: рабочие с электролампового завода. Прочитали роман, приехали, чтобы предложить свою помощь, мало ли, вдруг что-то понадобится? Оставляют телефоны.

Делегация крымских татар. Пять человек. Хотят узнать, что я думаю, – разрешат ли в конце концов им вернуться в Крым. Куда писать? Кого просить? Горбачева? Будет ли толк? Тоже предлагают помощь: «Будем вас охранять».

Опять двое молодых парней. Фамилия одного из них вскоре замелькает в газетах: Дима Юрасов. Составляет списки расстрелянных в 1937 – 1938 годах. Работал в закрытом архиве, вел тайные записи, пока не поймали. В его семье ни одного репрессированного. Делал это из чувства долга перед невинно погибшими. Таня спрашивает, есть ли в его списках ее отец. Называет ему фамилию, имя, отчество, кем работал до ареста. Вечером Юрасов перезванивает: «Ваш отец есть».

Сидим допоздна, разбираем письма, весь стол ими завален. «"Дети Арбата" перевернули мне душу, вот уже сколько дней хожу потрясенная…», «Сейчас в третий раз перечитал „Дети Арбата“. Время вы показали с дьявольской точностью…», «На фоне океана литературной лжи „Дети Арбата“ производят ошеломляющее впечатление…», «Комок подступает к горлу…», «Читатели вашей книги стоят в очереди, вот она единственная благородная очередь…», «Нет семьи, которой бы не коснулись эти события…», «Наконец нашелся художник, который отважился написать правду о Сталине, о тяжких трагических годах, пережитых народом…», «Над вашим романом пролито много слез…», «Мысли Сталина сочинены Рыбаковым, но им веришь, потому что они оправданы поступками Сталина…», «Вечером рабочие, собравшись в вагончике, вслух читали „Дети Арбата“. Этот факт меня удивил, за 16 лет работы на БАМе такого не видел…», «Дети Арбата, Дети Арбата, голос набата…»

А вот молодые: «Мы обязаны сделать так, чтобы не повторился этот позор» (Болдова Ольга, 17 лет), «Ничего подобного „Детям Арбата“ я раньше не встречал» (Семенов Петр, 16 лет), «Титанический труд, очень нужный нам сейчас, он не будет забыт» (Максютов С., 16 лет), «Значение вашей книги в том, что она выбивает опору у противников демократического обновления» (Ковалев Виктор, 22 года), «Ваш роман стал одним из важнейших событий моей жизни» (Сухарев Н., 22 года), «Роман открыл мне глаза на целую эпоху» (Анпилов, 29 лет), «Подавляющее большинство нашего народа правильно поймет вашу работу» (Пельмиков, 32 года)…