Я не услышал зубовного скрежета, но думаю, что он скрежетал зубами. Во всяком случае, круглые стекла его очков еще никогда так хищно не блестели.

— Потому что он и есть неизвестный солдат.

— Из чего это следует?

Какого черта он приволокся сюда! Теперь все в отряде узнают, что я занимаюсь делом неизвестного солдата. А я не хотел, чтобы здесь об этом знали. И если этот будущий Стендаль хочет искать — пусть ищет. Я ему не обязан докладывать о своих розысках.

Я говорил с ним так, что другой на его месте исчез бы моментально. Но это был очень настырный и упрямый тип.

— Из чего? — спокойно переспросил он. — Его узнал Михеев, его узнала моя мама, на него показывает женщина, которая его закапывала. И, наконец, именно у него нашли промокашку.

Ребята, разинув рты, слушали наш разговор.

Я вынул из углей картошку, побросал в руках, отодрал сверху шкурку, посыпал солью, куснул.

Славик стоял и ждал, пока я проделал эту процедуру. Он был в моих руках и понимал это.

Андрей лениво поднялся, пошел в вагончик, принес табуретку.

Агапов сел, процедив сквозь зубы нечто вроде «благодарю». То, что он хам, я заметил сразу. Но раз ты хам, то будь хоть вежливым хамом.

— Твоя мама не утверждает категорически, что ее взял именно старшина, — возразил я, — она сказала: кто-то из них, то есть из двух солдат, взял промокашку.

— Да, она так сказала, тогда для нее это было неожиданно. А теперь она вспомнила и утверждает: промокашку взял старшина.

— Ну что ж, — согласился я, — промокашка, безусловно, доказательство. Но, понимаешь, не единственное. Там был еще кисет. Ты его видел?

— Видел, — нетерпеливо ответил Агапов.

Мои вопросы начинали его злить. Ничего, потерпит.

— Ты видел, что вышито на кисете?

Он помолчал, и я ответил за него:

— На кисете вышита буква «К». Значит, имя или фамилия этого солдата начинается на «К». А старшину зовут Дмитрий, фамилия его Бокарев. Так-то вот.

Но на Агапова это не произвело ни малейшего впечатления.

— Это не имеет ровно никакого значения, — объявил он, — вряд ли молодой солдат занимался вышиванием. Вышивала эту букву женщина, та, что подарила ему кисет, и она могла поставить первую букву своего имени: Ксения, Клавдия…

Рассуждал он логично. По всему, неизвестный солдат — это старшина Бокарев. Но кисет, кисет… И один из солдат — Краюшкин. Славик этого не знает и, что самое смешное, не хочет знать. Он интересуется только старшиной. Он настолько убежден, что это старшина, что даже не спрашивает фамилии остальных. Ну и пожалуйста!