– Вот какие он про меня слухи распускает? – сказала она, вставая. – Мерзавец! Значит, я воровка, а он честный человек? Ладно, увидим, кто честный, увидим! Собственную жену порочит, мать своего ребенка!

Ее вид, злобный и торжествующий, показывал, что она только ждала повода, чтобы наотрез отказаться от примирения. Николай увидел свой промах, но поздно.

– Конечно, вы приятели, вам он ближе к сердцу, – продолжала Клара. – Ну, а мне ребенок дорог, я о ребенке должна думать. Нет у него больше отца, уж я как-нибудь сама позабочусь.

– Вот как мешаться в чужие дела, – сказал Николай Соне, когда они вышли на улицу. – На тебя и свалят все! Нет уж, пусть сами разбираются, как хотят, ты к ним больше не ходи.

Сергей ничего не знал об этом посещении. И то, что Соня отказалась передать деньги Кларе, обескуражило его. Но пока он размышлял, Клара действовала. Через неделю Сутырину вручили повестку о явке в суд в качестве ответчика по иску об алиментах на содержание сына Алексея.

Когда судья спрашивал Сутырина о годе его рождения, месте службы, заработке, Сутырин чувствовал себя преступником. Клара стояла спокойная, бесстрастная, уверенная в своей правоте, женщина-мать, покинутая вероломным мужем. Сутырину казалось, что все в зале смотрят на него как на одного из тех отцов, которые скрываются от своих детей и о ком пишут в газетах. Он был «алиментщик».

Потом на работу пришел исполнительный лист. Бухгалтер при девушках-счетоводах объявил ему, сколько с него будут вычитать. Сутырин чувствовал себя опозоренным.

Прошел год, другой, третий. Острота его ненависти к Кларе притупилась. Клара жила своей жизнью. Если бы она подала на развод, Сутырин, конечно, согласился бы. Но Кларе сейчас развод не нужен, а когда понадобится, она его сумеет получить сама.

Первое время она не пускала его к Алеше. Но постепенно это устроилось: Клара не хотела отказываться от подарков, которые он приносил сыну. Сутырин приходил днем, когда Алеша возвращался из школы, а матери дома не было. Зимой он мог это делать регулярно. Во время навигации – только когда судно приходило в порт.

Неловкость, которую они оба испытывали в первые минуты свидания, быстро проходила. Алеша радовался его приходу, но Сутырин видел: радость это вызвана тем, что мальчик одинок, ему скучно одному. Это была тоска по родительскому вниманию, по родительской ласке, которых ему не хватало.