|
|
Настоящий сайт представляет собой "интернет-дайджест" - подборку информации из сети Интернет, посвященной выдающемуся писателю Рыбакову А.Н. Информация взята из открытых источников по состоянию на 2005г., и представлена на настоящем сайте только для ознакомительных целей. – Сроду ее не пила. Сутырин хмыкнул в ответ. – Скучаешь, Сережа? – По ком это? – Известно, по ком, – многозначительно произнесла Соня и, откинув назад голову, высоким голосом запела: Волга-матушка глубока, Всю пройду – промеряю. Недалеко моя милка — Вечерком я сбегаю. И Кошелева, полная, грудастая женщина с круглым добрым лицом, тоже поглядывая на Сутырина, подхватила: На дорожке стоит столбик — Верстовой, нельзя рубить. На примете есть мальчишка Занятой, нельзя любить. – Заголосили девки, – недовольно проговорила Мария Спиридоновна. – Дайте послушать, чего люди говорят. Тетя Паша, Максим Федорович – отец Сони, и Кошелев разговаривали о колхозных делах. – В председателе все дело, – рассуждала тетя Паша, – у нас их после войны четверо сменилось. У Максима Федоровича голова и брови стали совсем седыми, но голубые глаза в сетке морщинок были все такие же большие и светлые. Если бы не сквозило в них лукавство нижегородского грузчика, был бы похож на иконописного святого мужичка-странника. – Рядом колхоз «Заря революции», – продолжала тетя Паша, – сто пятьдесят коров на ферме. Председатель с головой, он и государству, он и колхозникам – всех ублаготворил… А наш чурка – чурка и есть. – Главное – контроль. Потому… – начал Максим Федорович. – Прошу прощения, Максим Федорович, – перебил его Кошелев, худой человек в форме работника связи, – на одном контроле далеко не уедешь. Если человек на своем месте по совести работает, никто за ним не усмотрит. – Сознательность нужна, – поддакнул Максим Федорович. – Именно что сознательность, – продолжал Кошелев. – Вот, к примеру, наша специальность, связистов. Участок мой – двадцать километров. Это, если посчитать, несколько сот столбов. А ведь на каждый надо влезть: изолятор ли плохо посажен или крюк погнулся – с земли-то не заметишь. Соскочил изолятор – короткое замыкание. В сырую погоду или зимой ветки свесились на провод – утечка тока, слышимость страдает. Надо ветки подрезать. Появилась на изоляторе ржавчина – опять же утечка тока. Значит, каждый осмотри! За прошлый год сменил я тыщу двести проволочных вязок, изоляторов пересадил, крючьев выправил – не сочтешь. Вот какая наша работа. Попробуй начальство уследи за ней! Если у монтера совести нет, то никакая формальность не поможет. – Вот я и говорю: по совести надо работать, по совести жить, – сказал Максим Федорович. |