Настоящий сайт представляет собой "интернет-дайджест" - подборку информации из сети Интернет, посвященной выдающемуся писателю Рыбакову А.Н. Информация взята из открытых источников по состоянию на 2005г., и представлена на настоящем сайте только для ознакомительных целей. Потом, будто в голову ему пришла неожиданная мысль, сказал: — Сделаем у меня. Отец при насморке устраивает такую процедуру. И горчица, наверное, есть. 17— Горячо? — Ничего… Даже приятно. Лена сидела на кровати, опустив ноги в ведро, наполненное коричневым раствором, отворачивала голову, горчица щипала глаза. Поднятая рубашка открывала круглые, белые тесно сжатые колени, большие ноги едва помещались в ведре. Она сидела, наклонившись вперед, сложив руки на животе, бретельки упали, обнажив налитые плечи, грудь за голубой кружевной оторочкой, она слегка сучила ногами, морщилась, пыталась улыбнуться. — Даже приятно. Прислонив носик чайника к стенке ведра, чтобы не попасть ей на ноги, он подлил еще кипятка. Она повела плечами, сильнее засучила ногами… — Горячо… — Потерпи, сейчас остынет… Одной рукой он держал ручку чайника, другой пробовал воду в ведре. Она казалась ему недостаточно горячей, и он подлил еще кипятка. — Ой! Она скорчилась, застонала, закрыла глаза, тяжело задышала. — Потерпи, потерпи, сейчас пройдет, Леночка, минутку. Она откинулась назад, коснулась головой стены, пальцами сжимала и разжимала рубашку. — Сейчас, сейчас пройдет, потерпи… Капельки пота выступили у нее на верхней губе и на лбу. Юра попробовал пальцами воду, подлил еще. Она застонала, скорчилась, потянула ноги из ведра, и он увидел пунцовые икры. Горчичный запах распространился по комнате. — Юрочка, я не могу, — простонала она, — я выну на минуточку, только на минуточку… — Сейчас все кончится, еще немножко потерпи… — У меня ноги затекли, я их не чувствую, они не мои… Стиснув зубы, закрыв глаза, она корчилась на кровати. — Мне душно… Он наклонился над ее распростертым телом, освободил бретельки, расстегнул бюстгальтер, погладил колени. — Ну, ну, спокойненько. И осторожно подлил еще воды, она тихо застонала, еле шевельнула ногами — большое, белое, безжизненное тело, чуть прикрытое скомканной голубой рубашкой. Юра вышел на кухню, снял с плиты второй чайник. Ручка чайника предательски загремела, ручка ведра тоже гремела, старое, паяное, перепаянное. Держатся за барахло, кусочники! Он почувствовал, что кто-то вошел, испуганно оглянулся, в дверях кухни стояла мать. Они молча смотрели друг на друга. — Ноги не свари. Он ничего не ответил, вернулся в комнату, плотно прикрыл дверь, услышал за собой щелканье выключателя — мать погасила свет на кухне. |