Опубликовано в журнале:
"Вопросы литературы" 2001, №3
ПУБЛИКАЦИИ. ВОСПОМИНАНИЯ. СООБЩЕНИЯ

Публикация и примечания Т. БЕК.

Он любил слушать и спрашивать

Вспоминая Александра БЕКА

25 января 1983 года в Малом зале Центрального Дома литераторов состоялся вечер воспоминаний, посвященный 80-летию Александра Бека (1903-1972). Выступали как друзья Бека - литераторы, так и его герои-прототипы. В архиве писателя (личный архив Т. Бек) сохранилась стенограмма этого вечера, фрагменты которой мы предлагаем вниманию читателя. Но вначале несколько слов.

Надо сказать, что 1983 год относится к периоду темнейшего "застоя" и полного ренессанса тоталитарной цензуры - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сам- и тамиздат преследовался, любое неангажированное слово каралось, Союз советских писателей стал своеобразным филиалом Лубянки. Посему фигура Александра Альфредовича Бека, которого уже десять лет не было в живых, представлялась власть имущим крайне неуместной. Ерник, трагический шут, правдолюб, бессребреник. Автор полуизвестного на родине антисоветского романа, накануне смерти выпущенного в ФРГ вражеским издательством "Посев" и переведенного на многие языки мира. Сейчас трудно поверить (особенно на фоне комфортабельных "похорон" советской словесности, вырванной из исторического контекста), но в 80-е годы напечатать мемуары об Александре Беке было вообще не-возможно, не говоря об издании целого сборника. А устроить вечер воспоминаний, который отчасти мог бы компенсировать таковую потребность - вспомнить и защитить прекрасного писателя, - было событием.

Таким событием и стал вечер памяти А. Бека, - и обнаруженная в архиве писателя стенограмма отчасти (очень скудно, конечно) заменяет эту книгу воспоминаний, которая была невозможна в годы, пока большинство соратников Бека были еще среди нас.

Центральным на вечере стало выступление Анатолия РЫБАКОВА, ближайшего друга А. Бека, председателя литературной Комиссии по бековскому наследию. А. Рыбаков рассказал об архиве писателя, а также о том, что удалось и чего не удается напечатать после его смерти.

...Сразу же после смерти Александра Альфредовича в журнале "Знамя" был опубликован роман "На своем веку", читанный Беком в верстке накануне смерти. И после этого наступил десятилетний перерыв. Проза Бека не переиздавалась. И только в 1981-1982 годах в связи с сорокалетием победы под Москвой в трех издательствах вышло "Волоколамское шоссе", а на сцене МХАТа была поставлена пьеса того же названия. Юбилей был отмечен.

Что еще? Два раза за эти годы показывали телефильм "Талант" ("Жизнь Бережкова"). И сейчас на Студии имени Горького готовится фильм о генерале Белобородове по повести Бека "День командира дивизии". Вот и всё!

Пытались издать к восьмидесятилетию Бека его двухтомник. Не удалось. Что делать? Публикации нелегко давались Беку и при жизни. Его писательская судьба была трудной. Но разве судьба настоящего писателя бывает легкой? "Волоколамское шоссе" Бек писал в 1942 году, в самый разгар войны, и опубликовал в 1943 году. И эту великую книгу написал не писатель с капитанскими или майорскими погонами - написал ее простой рядовой солдат из ополченцев. Мы, прошедшие войну, знаем, что это такое, сколько километров на попутных, а то и пешком, в снег, в распутицу должен был совершить этот рядовой, как пробивался он к генералам, сколько пропусков и мандатов предъявлял на пропускных пунктах он, не умевший стоять по стойке смирно да еще однофамилец немецкого генерала фон Бека. И все же рядовой Бек все это преодолел. И первый написал книгу о победе. Я читал "Волоколамское шоссе" на фронте. Конечно, были и другие книги. В других книгах было всё - героизм наших солдат, великие жертвы, которые нес народ, беспримерный трудовой подвиг людей нашей страны, но в "Волоколамском шоссе" мы впервые увидели воина-победителя и почувствовали себя тоже победителями.

Это великая книга, обошедшая весь мир, написанная солдатом, рядовым солдатом в разгар войны. Бек не ожидал и не получил за это никакой награды. За всю свою жизнь Бек не получил ни одного ордена - ни за войну, ни за литературу. Говорят, что книга выставлялась на Сталинскую премию, но оказалось, что якобы "Волоколамское шоссе" - книга, написанная с позиций культа личности. Наконец-то мы знаем, кто утверждал у нас культ личности: это был, оказывается, А. Бек!.. Как писатель Бек имел много неприятностей с "Волоколамским шоссе". Момыш-Улы, человек, которого Бек прославил на весь мир, стал его злейшим врагом. Он считал себя соавтором "Волоколамского шоссе". Он измучил Бека экспертизами и тому подобными вещами, отнимавшими у писателя время и рвавшими ему душу.

Несколько слов о другом произведении Бека - я имею в виду роман "Жизнь Бережкова" (или "Талант"). Он был закончен в 48-м году, но опубликован только через семь лет, в 1956-м. Герой романа, человек чрезвычайно влиятельный в то время, посчитал, видимо, что Бек недостаточно его прославил, и роман не пропускал. И понадобилось семь лет, понадобилось исчезновение с политической сцены влиятельных друзей этого героя, чтобы роман увидел свет. Так давались Беку его книги!

Мне могут возразить: зачем ворошить прошлое? У нас много таких благополучных, всегда преуспевающих товарищей, которые почему-то очень не любят "ворошить прошлое". А ведь это не прошлое. Да и без прошлого мы не можем пережить настоящее. Настоящее - это и роман Бека "Новое назначение". Бек писал его много лет. В 64-м году роман был готов и вручен "Новому миру". И с этого дня началась одна из самых драматических страниц жизни Бека. Титаническая борьба за публикацию романа продолжалась восемь лет. И закончилась в 72-м году смертью автора. Роман трижды набирался, сменил три названия. Десятки раз обсуждался писательской общественностью, даже в этом же зале, ежегодно анонсировался, но вдова одного министра, ныне уже покойная, почему-то решила, что в романе изображен ее муж, хотя муж фигурировал в романе под собственной фамилией. И эта дама стояла на пути Бека при жизни автора и десять лет после его смерти. Теперь на пути романа стоит ее тень.

Я думаю, почти все здесь сидящие читали этот роман, он часто обсуждался в Союзе писателей. Что там такого, что делает его недоступным советскому читателю? Ровным счетом ничего! Там есть спор Сталина с Орджоникидзе по текущим вопросам. Что же из этого? Разве они не спорили? Ведь это были люди. Они должны были спорить. До каких же пор будет действовать табу на такие самые элементарные, самые простые для литературы вещи? Ведь без них мы не сможем писать историю своей страны, своего народа, своего общества. Сталин - это тридцать лет нашей истории. Как же может не касаться его литература? Роман Бека "Новое назначение" должен быть опубликован! То, что он почти двадцать лет лежит под спудом, позор для всех нас и для всей нашей литературы. По этой книге Бека историки будут изучать не историю металлургии, а историю нравов, историю характеров в ее интеллектуальных и психологических аспектах.

Вместе с опубликованием романа Бека мы должны решительно пересмотреть давно отвергнутую жизнью практику ограничения показа и освещения тех или иных исторических фактов и исторических фигур. Без этого мы не можем развиваться. Литература не может развиваться.

В чем причина драматичности литературной судьбы Бека? Безусловно, действовали на протяжении многих и многих лет и факторы объективные. Но эти факторы действовали для всей литературы и всех ее представителей. Однако в разной степени и мере. Многое зависело от личности писателя. Бек был человеком необыкновенным, для многих странным, непонятным, даже неприемлемым - и в этом заключается большая доля его литературных перипетий... Но главное, я думаю, в другом. Александр Бек опубликовал свой первый очерк в 19-м году в красноармейской дивизионной газете. Ему было тогда 16 лет. Он вошел в литературу 16-летним юношей. 16-летним юношей он увидел рождение нового мира. Увидел этот мир молодым, очарованным, восхищенным и до конца верующим взглядом. И таким 16-летним он остался на всю жизнь. В этой вечной юности, наивности, доверчивости, неиссякаемой вере в правду, убежденности, что писатель имеет право писать правду, и только правду, в этом, может быть, разгадка его необыкновенно яркой, хотя и драматической литературной судьбы... Как всякий талантливый человек, он был простодушен, ребячлив. Автор знаменитого "Волоколамского шоссе", он не умел даже казаться маститым. Он был общителен, доступен, весел, наивен. Он хотел казаться лукавым, но никого не обманывал - только самого себя. Он был великим тружеником. Он шел со своей страной по ее трудному, порой трагическому пути, и шел не по обочине. Он смело поднимался по каменистым тропам. Его книги о металлургии, начатые почти пятьдесят лет назад повестью "Курако" и оконченные книгой "Новое назначение", - это художественная летопись целой эпохи, а не конъюнктурные романчики на производственные темы, которые исчезают, едва успев появиться на свет.

Но, как и многие 16-летние, Бек поразительно не умел находить место и время для своих реплик. Он не всегда осторожно выбирал объекты для своих шуток. И бывало, за эти шутки наказывался. Зато он умел находить место и время для своих книг. Его "Волоколамское шоссе" появилось уже во время войны. Его книги о пятилетках появлялись тогда, когда эти пятилетки совершались... Десять лет уже нет с нами Александра Альфредовича, и все равно значение его для нашей литературы не пропадает и не пропадет. Оно не только в его книгах - оно в его личности.

В ней удивительно полно и цельно воплотился образ истинного писателя, его особенно ценные и неповторимые черты. Он остался и остается эталоном честного и бескорыстного служения литературе, человеком, который при жизни был награжден только одной-единственной, но самой высокой наградой - своим творчеством.

(...)