Сейчас, когда я пишу эти строки. Крошу и его товарищам уже под шестьдесят, скоро на пенсию. Все они, бесспорно, приветствовали начальные преобразования горбачевского периода и участвовали в них, а сейчас сидят без зарплаты, пожинают плоды «реформ», разваливших страну. Но их участие в современном криминальном бизнесе исключено: дети Великой Отечественной войны, они выросли людьми нравственными.

Вернемся ко времени моего сотрудничества с журналом «Юность».

В 1956 году его возглавлял Валентин Катаев – мэтр советской литературы. Родом из Одессы, говорил с одесским акцентом, один дед – священник, другой – царский генерал. Тем не менее при советской власти Катаев был вполне благополучен. Автор популярных пьес, официального романа «Время, вперед!» о строительстве Магнитки в начале тридцатых годов, широко известной повести «Белеет парус одинокий». За повесть «Сын полка» получил Сталинскую премию.

Под конец жизни Сталин изменил к нему отношение, что, впрочем, не отразилось на положении Катаева, но после смерти Сталина создало ему репутацию «пострадавшего за правду». В чем была истинная причина высочайшего недовольства – не знаю. Мне известны два факта катаевской биографии, связанных со Сталиным.

По сценарию Александра Авдеенко поставили кинофильм «Закон жизни». Действие его происходит в Донбассе. Сталину фильм не понравился. Мгновенно началась проработка автора. Как рассказывал мне сам Александр Остапович, происходило это в Центральном комитете партии.

За столом президиума сидели Маленков, Андреев, Жданов. Сбоку у стены – Авдеенко и постановщики фильма Столпер и Иванов. Присутствовали члены руководства Союза писателей СССР, выступали с осуждением Авдеенко, наступила очередь Катаева. Он поднялся на трибуну:

– Товарищи! Если эту кинематографическую поделку ее авторы пытаются нам представить произведением искусства, то я не нахожу слов, чтобы…

И вдруг откуда-то сбоку появляется товарищ Сталин.

Катаев умолк. Все замерли.

Сталин молча прошелся по просцениуму, потом заговорил о значении Донбасса в жизни страны.

Говорил полчаса, как всегда не спеша и очень-очень тихо, никто не смел шелохнуться. Закончив, Сталин молча прошелся туда-обратно и удалился.

– Товарищи! – снова начал Катаев. – Если эту кинематографическую поделку ее авторы пытаются нам представить как произведение искусства, то я не нахожу слов, чтобы…