«Ну и что?» — спросит Лагутин.

Тогда я скажу:

«Он наш товарищ по работе. Мы должны спасти его».

«Ладно, — ответит Лагутин, — я подумаю».

И вот на следующий день Лагутин явится к директору, положит на стол амортизаторы и скажет:

«Владимир Георгиевич, амортизаторы подменил я. Делайте со мной что хотите, но Зуев ни при чем!»

Тогда директор спросит:

«Что побудило вас прийти ко мне?»

Лагутин ответит:

«Нашлись люди. Человек, вернее… — Но так как ему будет стыдно, что этот человек простой школьник, то он мрачно добавит: — А кто этот человек, неважно…»

«Вы обещаете вести себя честно?» — спросит директор.

«Сами увидите», — ответит Лагутин.

А в последний день практики, когда мы будем уходить с автобазы, Лагутин подойдет ко мне, протянет руку и скажет:

«Спасибо!»

Я пожму его руку и отвечу:

«И вам спасибо».

Ребята спросят, за что это мы благодарим друг друга.

«Так, — отвечу я, — за одно дело!..»

И больше ничего рассказывать не буду.

Так представлял я себе разговор с Лагутиным. Я настолько уверился, что все будет именно так, что в конце концов преодолел страх, который испытывал перед этим разговором. И решил его не откладывать.

Я дождался конца смены, догнал Лагутина на улице и сказал:

— Товарищ Лагутин, можно вас на минуточку?

Лагутин остановился и воззрился на меня. Мы стояли посредине тротуара.

— Отойдем немного в сторонку, — предложил я.

Мы отошли в сторонку.

— Видите ли, в чем дело… — начал я. — Зуева подозревают с этими амортизаторами. Будто он их взял.

И точно так, как я предполагал, Лагутин спросил:

— Ну и что?

Ободренный тем, что он сказал именно то, что я предполагал, я уверенно продолжал:

— Надо что-то делать. Ведь он наш товарищ по работе.

Лагутин молча смотрел на меня. Я тоже посмотрел на него. Наши взгляды встретились. И в эту минуту я окончательно убедился, что амортизаторы взял именно Лагутин. И Лагутин понял, что я это знаю. И мне вдруг стало неудобно, жутко даже.

Зловеще улыбаясь, Лагутин спросил:

— А может, он их взял?

Я молчал. Мимо нас шли люди. Я знал, что Лагутин ничего не может сделать. Но мне было страшно.

Все так же напряженно и зловеще улыбаясь, Лагутин сказал:

— Может, и в самом деле взял?!

Я понял. Мне было страшно оттого, что я должен сейчас сказать ему, — не Зуев взял амортизаторы, а взял их он, Лагутин. И мне было неудобно это сказать.

— Эх, вы! — Лагутин скривил рот. — Аварию сделали — на Зуева свалили. Амортизаторы взяли — тоже на него валите. Ну и сволочи!