Настоящий сайт представляет собой "интернет-дайджест" - подборку информации из сети Интернет, посвященной выдающемуся писателю Рыбакову А.Н. Информация взята из открытых источников по состоянию на 2005г., и представлена на настоящем сайте только для ознакомительных целей. Шмаков Петр тащился между ними, как Гулливер меж двух лилипутов. Вокруг Вадима вертелись его сестры, довольно противные девчонки, этакие маленькие кривляки и ломаки. Потом вышел директор, взял меня за плечи, повертел во все стороны и сказал: — Живы, здоровы… А какую панику устроили… И засмеялся. Но это был смех сквозь слезы… Мать Вадима склочным голосом заявила: — Все равно вы за это ответите! Директор моментально скис, опустил руки, понурил голову и отправился к себе в кабинет. Мне даже стало его жаль. Честное слово! Если такие мамаши, как мамаша Вадима, подымут склоку, ему не обобраться неприятностей. А он совсем ни при чем… Я заметил матери Вадима: — Пожалуйста, не устраивайте склоку. — Сергей! — закричала моя мама и сделала большие круглые глаза, как всегда, когда ей казалось, что я говорю или поступаю невежливо. Вадим тоже сказал своей мамаше: — Не говори, чего не знаешь! — Я с тобой дома поговорю! — ответила мамаша, схватила Вадима за плечи и потащила домой. Обе сестренки вприпрыжку побежали за ними. Ребята по-прежнему не отходили от меня. Майка смотрела на меня с таким восхищением, что мне даже стало неудобно. Игорь тоже был здесь. По его лицу я видел, что он завидует мне. Завидует, что я в центре событий. Ему хотелось быть сейчас на моем месте. А когда я переворачивался с машиной, ему небось не хотелось! — Пойдем домой, Сережа! — сказала мама. — Сейчас, — ответил я и обратился к ребятам: — Тут идут всякие разговоры, готовятся разные склоки. Так вот, имейте в виду, во всем виноваты мы сами, и больше никто. Наталья Павловна недовольно проговорила: — Без тебя разберутся, кто в чем виноват. Я сказал: — Справедливость восторжествует. — Хорошо, хорошо, — торопливо ответила Наталья Павловна, — во всем разберутся, не беспокойся! А пока иди домой, переодень брюки. — Есть вещи поважнее брюк, — возразил я. В окружении ребят мы с мамой пошли домой. Всю дорогу я доказывал ребятам, что во всем виноваты мы сами, и больше никто. Но ребят это мало интересовало. То есть мало интересовало, кто виноват. Их интересовали мои ощущения в тот момент, когда машина переворачивалась. На это я ответил, что никаких ощущений у меня не было. Такой ответ их не удовлетворил, и они спросили, что я все же чувствовал? Я ответил, что ни черта не чувствовал. …Не буду расписывать того, что произошло дома. Надоело! Я, наверно, раз двадцать рассказал маме, как все было. Потом еще раз двадцать папе, когда тот пришел с работы. |