– Я не буду больше с вами танцевать, вы не умеете вести себя, – сказала Катя.

Мостовой, улыбаясь, смотрел на Катю. Узковатые глаза, серые и блестящие, придавали ее лицу ту своеобразную выразительность, которой не бывает на идеально правильных лицах, где есть чем полюбоваться, но нечему запомниться.

Он взял ее маленькую крепкую руку,

– Я больше не буду, ладно?

Катю тронул этот жест, и она улыбнулась Мостовому. На столе, рядом с патефоном, лежал томик Куприна. Перелистывая его, Мостовой оживился. Ему нравился «Гамбринус», но его в сборнике не было.

– Прекрасный рассказ! – говорил он. – Вы помните: «Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит». Правда, здорово?

Кате тоже нравился «Гамбринус». Совпадение их вкусов обрадовало ее: этот рассказ может любить только добрый и хороший человек.

Они заговорили о других книгах. Им казалось, что они читали их давным-давно.

Он проводил ее до дома. Они шли по затемненному городу. Редкие патрули останавливали их, проверяли документы. Кате были приятны почтительность, с которой патрульные обращались к Мостовому, и его сдержанное достоинство военного человека, уважающего обязанности этих людей.

Они долго сидели на скамеечке за вторым флигелем. Лучи прожекторов бродили по небу. Мостовой вспоминал родных, оставшихся в Ленинграде, в блокаде, и рассказывал о боях, в которых участвовал.

Он опять взял ее руку в свои.

– Через неделю я уеду, и мы с вами, наверное, больше никогда не встретимся.

Она не отняла руки. Прощаясь, он поцеловал ее. Это был первый в ее жизни поцелуй, и в ту ночь она долго не могла уснуть.

Утром Катя встала с мыслью о Мостовом. Быстро поела на краю стола, освещенном коптилкой, и убежала в госпиталь. Она знала, что Мостовой придет туда.

Вечером они были в театре, смотрели «Фронт» Корнейчука. В том, что происходило на сцене, Кате чудился кусок жизни человека, который сидел рядом с ней, она чувствовала его напряженное внимание. Равнодушие Мостового к взглядам, которые бросали на него женщины, подкупало. И она с волнением ожидала конца спектакля: они снова будут сидеть в саду на скамейке, и лучи прожекторов будут бродить по небу…

* * *

На другой день в госпиталь неожиданно позвонила Соня. Катя услышала в трубке ее дрожащий, взволнованный голос… Несчастье…

– Коля ранен… Он в госпитале.

– Где? В каком госпитале?