|
|
Настоящий сайт представляет собой "интернет-дайджест" - подборку информации из сети Интернет, посвященной выдающемуся писателю Рыбакову А.Н. Информация взята из открытых источников по состоянию на 2005г., и представлена на настоящем сайте только для ознакомительных целей. – Все это, папаша, известно, – перебил его Николай нетерпеливо, – не об этом речь. – А об чем, милый-дорогой, об чем? – кротко спросил Максим Федорович, побаивавшийся своего раздражительного зятя. – Совести и сознательности у нас хватает, а вот порядку надо побольше. – Так ведь об том и говорим. Каждый, значит, должен на своем месте соответствовать. – Вы вот чего, Максим Федорович, – Сутырин налил себе и старику водки, – давайте-ка будем за столом соответствовать, а в больших делах и без нас разберутся. – И то верно, – согласился Максим Федорович, – и выпьем… Бурлацкое горло все прометет. А чарка вина прибавит ума. Ваше здоровье! Эх, гулянье мое, гульянице мое, До чего меня гулянье довело! — начал Николай звучным тенором. И гулким басом Сергей подтянул: Со полуночи до белой до зари Нападают все богаты мужики, Все богаты мужики, расстарые старики… Их голоса сливались в один. Запрягают тройку вороных коней, Подкатили ко широкому двору… — снова начал Николай, и Сутырин подтягивал: Подхватили меня, молодца, с собой, Повезли меня в Нижний городок, Завезли меня в соседний кабачок… И чудилось детство, вечер в деревне, закат, когда гонят с поля стадо и облако пыли движется по дороге. И последний шум улицы, звон ведер у колодца, скрипение журавля, и сваленные у избы бревна, на которых так хорошо сидеть вечером, кутаясь в отцовский пиджак и прислушиваясь к смеху и разговорам девушек и парней. – Коля, Сережа, – просила Соня, – ну спойте еще что-нибудь, спойте. Но Николай не любил похвал, не любил, когда его просили спеть еще. Наклонясь к Сутырину, сказал: – Выдь, Сережа, в спальню. Разговор есть. – Насчет Клары слыхал, нет? – Николай плотно закрыл за собой дверь. – Слыхал, – нехотя ответил Сергей, предчувствуя один из тех нравоучительных разговоров, на которые был падок его приятель. – Ну и что? – Сколько веревочке ни виться… – Может, разговоры, не знаю, – нетерпеливо перебил его Николай. – Восемь тысяч недостачи, могут в тюрьму упрятать. – Вполне свободно. – Так ведь и тебе позор и сыну. – Я с ней семь лет не живу, а сын за родителей не в ответе. – Она тебе законная жена. – Воровать не заставлял. Сам знаешь, из-за этого из дома ушел. – Ушел, не ушел, об этом никто не знает. Муж ты ей – значит, и за нее и за семью отвечаешь. – Отвечать будет тот, кто делал дела, – возразил Сутырин. – К чему ты разговор затеял? Если бы я и хотел, то все равно помочь тут нечем. А я, честно говоря, и помогать не хочу. Хватит! Хотела своим умом жить – пусть живет. |
