Сталин нахмурился:

— Товарищ Молотов много раз выступал перед народом, много говорил о германских делах. Его выступление будет логичным и понятным для народа. Пиши свое выступление, Вячеслав!

Наконец Молотов зачитал текст выступления. Сталин внимательно слушал. Выступление Молотова будет ЕГО обращением к человечеству и к истории: пусть знают, как честно вел себя ОН и как вероломно поступил Гитлер.

И потому в разных местах обращения он велел добавить такие фразы:

«Без предъявления каких-либо претензийгерманские войска напали на нашу страну».

«Несмотря на то, что советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия договора».

«Германское правительство не могло предъявить ни одной претензии к СССР».

«Ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границ».

И хотя обращение кончалось призывом: «Еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашего великого вождя товарища Сталина», — и словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами», — оно звучало, как и хотел Сталин, обвинением Гитлера в коварстве и вероломстве.

Никто из членов Политбюро не посмел возразить против сталинских поправок.

Между тем с границ поступали тревожные сообщения. Враг продвигался на западе и северо-западе, но Сталин по-прежнему был убежден, что это отвлекающий маневр, главный удар Гитлер нанесет на юге, и потому приказал Жукову:

— Вылетайте немедленно в Тернополь, в штаб Юго-Западного фронта.

— А кто же будет руководить Генштабом в такое сложное время?

— Оставьте за себя Ватутина, — сказал Сталин и раздраженно добавил: — Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся.

Жуков вылетел в Киев и вечером был в Тернополе. Тут же ему позвонил Ватутин и прочитал директиву Сталина: войскам перейти в контрнаступление с разгромом противника и выходом на его территорию. Под этой директивой нужна подпись Жукова как начальника Генштаба.

— Какое контрнаступление? — закричал Жуков. — Надо разобраться в обстановке, подождите до утра.

— Согласен с вами, — ответил Ватутин, — но дело решенное.

Ни о каком контрнаступлении не могло быть и речи. К обороне советские войска не были готовы. На фронтах царил хаос. По приказу Сталина вооружение со старой границы сняли, а на новую границу еще не поставили. Ведь, как сказал товарищ Сталин, Гитлер нападет только в будущем году и главный удар попытается нанести на юге. Гитлер же напал в этом году и главный удар нанес на западе, где имел пяти-, шестикратное превосходство. И за несколько дней до войны Сталин запретил командующему Западным фронтом Павлову даже занять полевые укрепления вдоль границы. Вздорная, нелепая директива, но возражать Сталину Жуков не посмел.