Настоящий сайт представляет собой "интернет-дайджест" - подборку информации из сети Интернет, посвященной выдающемуся писателю Рыбакову А.Н. Информация взята из открытых источников по состоянию на 2005г., и представлена на настоящем сайте только для ознакомительных целей. Прошло полгода после этой поездки. Однажды в цехе Фаина подошла к Миронову и попросила устроить Лилю на завод. – Лиля вернулась? – Что ей делать в Москве? Не для нее Москва. И здесь ничего хорошего. Не оформляет ее Ангелюк, подлец. Отцом-матерью попрекает. А она при чем? Я ей отец, я ей и мать. – Пусть придет завтра в заводоуправление. И вот он увидел Лилю. Он увидел другую Лилю. Не ту, с которой расстался два года назад, и не ту, какой думал встретить ее в Москве, в приличном и чинном академическом доме. Это была другая Лиля – вызывающая, беззастенчивая, в модной клетчатой юбке, с сумкой через плечо. Она еще больше вытянулась, и было в ней что-то усталое, – отпечаток, который накладывает беспокойная жизнь на очень нежные лица. И Миронов понял, что? были для нее эти два года, что была для нее эта новая жизнь, в которой, по его мудрым предположениям, она должна была найти новую цель. Она улыбнулась ему по-приятельски: – Будешь устраивать меня? – Попытаюсь. – Лапонька! Ведь я ничего не умею делать. – Научишься. Обращаясь к Богатыреву, Миронов ставил его в неловкое положение: директор завода не занимается наймом и увольнением рабочих, он должен сделать исключение не ради ценного работника, а ради неквалифицированной подсобницы. – Абросимова – кадровая аппаратчица, – сказал Миронов, – а ее приемной дочери мы не даем работу. Куда ей идти? Богатырев посмотрел на Миронова: он знал, кто такая приемная дочь Фаины, и хотел убедиться: знает ли это Миронов? И убедился – знает. Некоторое время Богатырев молчал, наклонив седую голову. Потом закрутил скрепки вокруг ладони и поднял трубку. – Ангелюк! Богатырев говорит. Что же будет с подсобниками? Ставим аппаратчиков, платим сверхурочные… В какой цех ни приду – один и тот же разговор, слушать надоело! Привыкли, понимаешь, высокими материями заниматься. Ты это брось! Вот Миронов у меня, сегодня в ночь некого на загрузку аппаратов ставить. Пришла к нему подсобница, ты не оформляешь… Ты погоди, погоди, не перебивай, меня ее фамилия не интересует. Я по фамилиям всех помнить не могу и не хочу… Да не перебивайте вы меня, товарищ Ангелюк! С директором завода разговариваете! – И без того багровая шея Богатырева налилась кровью. – Извольте слушать! Кто, что – этого я знать не хочу, это ваше дело – знать. И ваше дело обеспечить производство рабочей силой – понял? Иначе тебя поставлю на подсобные работы. И Миронова поставлю, и всех начальников корпусов, чтобы не бегали ко мне, а делом занимались. Думайте об интересах завода, черт возьми! Сегодня ночью объеду цеха и, если увижу хоть одного аппаратчика на подсобных работах, завтра выгоню с завода начальника корпуса и Ангелюка в придачу… Это я без вас знаю. И будем требовать бдительность. Но тормозить производство не позволю. Не пропускаете по анкете – найдите другого человека. И чтобы я больше о подсобниках не слыхал! Он бросил трубку. Помолчал. Размотал с ладони скрепки. Хмуро и устало проговорил: – Сделано твое дело. Иди. А Лиля сидела в коридоре, закинув ногу за ногу, и курила – молодая, красивая, хорошо одетая. И все думали: «Какая красивая, какая счастливая». А у нее обрывалось сердце в предчувствии унизительного разговора, который ей предстоит, оскорбительного отказа, который услышит. Всюду ее встречали любезной улыбкой – она сползала с лица, как только выяснялось, кто Лиля такая. Ангелюк оформил Лилю. Но Миронову сказал: – За кого хлопочешь, за сволочей? – Сам ты сволочь! – ответил Миронов. Ангелюк испуганно посмотрел на него и отошел. |