Анатолий Наумович РЫБАКОВ

   Главная | автобиография | произведения | статьи и интервью | фотогалерея | полезные сылки | письмо | карта сайта  



Настоящий сайт представляет собой "интернет-дайджест" - подборку информации из сети Интернет, посвященной выдающемуся писателю Рыбакову А.Н. Информация взята из открытых источников по состоянию на 2005г., и представлена на настоящем сайте только для ознакомительных целей.

Предыдущая Следующая



8


   Раза два Миронов приезжал из Москвы на каникулы, но Лилю в бараке не встречал. Одно лето она была в пионерском лагере, другое – на Кавказе, ездила туда со старшей сестрой Верой, жившей в Москве.
   – На Кавказе моя Лилька, – говорила Фаина.
   В голосе ее слышались и гордость тем, что вот ее Лилька, единственная среди девочек барака, поехала на Кавказ, и тайная ревность, приподнимавшая завесу над сложными отношениями Фаины с Верой.
   Эти известия Миронов принимал в ряду других новостей, сообщаемых ему жителями барака: хотели снять старого директора Богатырева, но не сняли, пустили девятнадцатый корпус, жена плотника Сысоева родила двойню, осенью в их бараке собираются перестилать полы, а зачем их перестилать, если обещают переселить в новые дома, и перестилать там нечего, все сгнило, тронешь – оно и рассыплется. Этими новостями здесь жили, жил ими и Миронов, приезжая сюда, – они на короткое время вытесняли то, чем жил он в Москве.
   В пятидесятом году он окончил институт и вернулся в Сосняки. Он открыл дверь своей комнаты и вместо отца увидел девушку в синих спортивных шароварах. Положив ноги на стол, она читала. Она повернула голову на скрип отворенной двери и быстро сунула в пепельницу недокуренную папиросу. Пепельница стояла рядом, на другом стуле, старая их пепельница, фарфоровая обезьянка. Свет из низкого окна падал на тонкий дымок недопогашенной папиросы, оставляя голову девушки в тени, – может быть, поэтому Миронов сразу не узнал Лилю, а может быть, не узнал потому, что никак не думал встретить ее в комнате отца с ногами на столе, курящей папиросу.
   – Здравствуйте, – Миронов поставил чемодан на пол.
   – Здравствуйте.
   – А где мой отец?
   – Ах! – Лиля вскочила, растерянно посмотрела на Миронова. Совсем взрослая девушка, по-прежнему стройная и гибкая, особенно в шароварах и в футболке с закатанными рукавами, но какая-то сухая – «шкилет», как называли таких в бараке, с потрескавшимися и обветренными губами и несколько острыми чертами лица, на котором только иногда, когда она задумывалась, появлялась детская округлость. И глаза ее не были такие чисто-голубые, как раньше, а с сероватым оттенком, голубизна в них только искрилась. И это придавало ее лицу несколько затаенное выражение.
   Миронов присел к столу.
   – Где же отец?
   – В больнице… А ключ нам оставил, – добавила Лиля, как бы оправдываясь в том, что сидит в чужой комнате.
   – Что с ним?
   – Уже все хорошо, завтра выпишется. А говорили, что вы в Москве останетесь.
   – Передумал. Фаина здорова?
   – Здорова. А военная форма вам больше идет.
   – Думаешь?.. А зачем куришь?
   – Балуюсь… А почему вы в Москве не остались?
   – Пе-ре-ду-мал, – повторил Миронов, усмехаясь. – Выросла ты, сколько тебе?
   – Семнадцать.
   – Ну, рассказывай, что тут нового.
   Она пожала плечами:
   – Что тут может быть нового? Дымит завод.
   – Дымит, говоришь? – рассеянно переспросил Миронов.
   Она насмешливо повторила:
   – Дымит, говорю. Что же вас в Москве не оставили?
   – Не поняли меня в Москве.
   – Не поняли… – повторила Лиля, – а Фаина говорила, что вы будете профессором.
   – А ты что говорила?
   – Я говорила, что никогда.
   – Почему?
   – Никогда, и все.
   – Почему же?
   – А где ваша жена? – спросила вдруг Лиля.
   – Какая жена? – удивился Миронов. – У меня нет жены.
   – Наверно… А с кем вы приезжали сюда?
   – Ах, это…
   – Вот именно.
   – Видишь ли, – Миронов старался говорить убедительно потому, что говорил неправду, вернее, не всю правду, – приезжала студентка нашего института, институт наш химический, имени Менделеева, она интересовалась заводом, вот и приехала посмотреть.
   – Ага, из окна гостиницы.
   Миронова рассмешила эта барачная осведомленность, построенная на догадках, но всегда близкая к истине. Тут всё знают и обо всем говорят. Года два назад Лариса действительно приезжала с ним в Сосняки, но остановилась в городе, в гостинице. Из гостиницы она один раз приезжала сюда, на это могли не обратить внимания, мало ли кто приехал днем. А вот ведь знают, что приехала с ним из Москвы, что жила в гостинице, и приняли за жену. Это было не так, но близко к истине.
   – Разве ты ее видела?
   – Люди видели. В очках?
   – В очках.
   – Ну вот, – удовлетворенно проговорила Лиля, как человек, доказавший свою правоту.
   Миронову стало грустно при мысли, что уже нет беленькой девочки, робко стоявшей в дверях барака с новой куклой в руках, и той, коловшей щепу, когда он вернулся из армии. Девушка как и другие девушки в бараке и, наверно, бездельница, курит, задрав ноги на стол, и расспрашивает и поддразнивает с любопытством, так свойственным женщинам барака.
   – В какой больнице отец? – спросил Миронов.
   – В заводской, Фаина завтра поедет за ним.
   – Поеду сейчас, – сказал Миронов.


Предыдущая Следующая


Hosted by uCoz